ОН ПЕЛ О СТАРОМ АККЕРМАНЕ
СЛОВО О Кирилле КОВАЛЬДЖИ
Дождливый осенний вечер. На скале в промокшей под дождём рубахе - подросток. Невысокий, большелобый. Справа - старый монолит крепости, слева, в дымке дождя - лиман - О, сколько счастливых часов в детстве он проводил на этой скале!
И грезилось ему, что это не скала,- а бушприт корабля, плывущего в бурный океан. Как он любил эту скалу над лиманом...
Юноша соскочил со скалы и направился домой. Не завтра, а спустя долгие годы он осознает, что «Господь дал ему командировку - побыть поэтом на Земле». Но не только поэтом, но и прозаиком.
Аккерманцы зачитывались его романом о нашем городе. Его первоначальное название — «Лиманские истории». Затем роман был переиздан под названием «Свеча на сквозняке». Это страницы жизни нашего города. Человек и время, любовь и вера, верность и братство народов на страницах этого повествования. Роман о вашей жизни, о нашем городе переведен на польский (1923), .молдавский (1974) и болгарский (1926) языки! Какие теплые строки о старом Аккермане!
И грезилось ему, что это не скала,- а бушприт корабля, плывущего в бурный океан. Как он любил эту скалу над лиманом...
Юноша соскочил со скалы и направился домой. Не завтра, а спустя долгие годы он осознает, что «Господь дал ему командировку - побыть поэтом на Земле». Но не только поэтом, но и прозаиком.
«Судьбы мира вершили столицы,
Обнимаясь и ссорясь порой.
Проживал городок на границе
Между первой войной и второй...»
И грохнули орудия Второй мировой. Кирилл из поколения детей этой войны. Но именно детская память остро воспринимала
Обнимаясь и ссорясь порой.
Проживал городок на границе
Между первой войной и второй...»
«…Как шла война стальным парадом,
По садам и по оврагам,
Двери высадив прикладом,
Сапогами, кулаком..»
Война закружила, оторвала от родного дома. Но он вернулся в первые же дни освобождения. И вписал бессмертные строки в историю многострадального города: «Город пуст - ни души вокруг...» Высокий бурьян разросся не только среди развалин и дворов уцелевших домов. Заброшенный, вымерший город. Щебень, стекло, пепел, осколки и бурьян, бурьян.По садам и по оврагам,
Двери высадив прикладом,
Сапогами, кулаком..»
Мои воспоминания о городе я отразила в главах «Волны времени» в книге «Земля предков». Они созвучны с воспоминаниями Кирилла. Но если в городе, обожженном войной, через который приходила передовая линия фронта, жили люди не военные, то я не согласна, что город был безлюден. Мы жили в подземелье, именуемым «бомбоубежище». Мама, сестренка Светлана и я. И еще черный пес, которому в дальнейшем поэт посвятил следующие строки:
«Черный пес!
Ах, этот черный пес проклятый!
Сколько раз бежал я от ворот,
Страхом, даже ужасом объятый,
Что штаны и душу раздерет!»
Кирилл - человек моего поколения. Поколения тех аккерманцев - созидателей, поднявших город из руин камень за камнем, когда ногти - в кровь. В зной и мороз, в дождь, в ветер. И не было у нас выходных. В душе лишь жила вера, что мы восстановим любимый город «город Солнца, весен зеленых». Цепко скованы времени звенья. И нет будущего без прошлого, потому что старики - именно та героическая молодежь!Ах, этот черный пес проклятый!
Сколько раз бежал я от ворот,
Страхом, даже ужасом объятый,
Что штаны и душу раздерет!»
Поэзия Кирилла Ковальджи - это своеобразный лирический дневник старшего поколения. Попытаюсь перечислить названия сборников его стихов: «Человек моего поколения», «Голоса», «На рассвете», «Звенья и зерна», «Испытание» и др. Его поэзия набирает глубину и силу. И человек, убранный в серебро лет желает молодым счастливого полета.
Жизнь продолжается.
Жилплощадь. Дети.
Все в порядке.
И каждый на своей стезе.
Мы — на посадочной площадке –
Они - на взлетной полосе!
Алла ЛОЗОВСКАЯ
АЛБ "Буджак"
Март 2015 г.
Жилплощадь. Дети.
Все в порядке.
И каждый на своей стезе.
Мы — на посадочной площадке –
Они - на взлетной полосе!
Алла ЛОЗОВСКАЯ
АЛБ "Буджак"
Март 2015 г.
