Похмельная
Абракадабра
Просыпаюсь трусом храбро
Из объятий жутких снов,
И ползёт абракадабра
Из щелей и из углов.
Хорошо спиртное зелье
С анашою пополам,
Утром жуткое похмелье
Не даёт покой мозгам.
Перевёрнутые почки
От мочи и от камней,
Мозговые оболочки
Полны мыслей и идей.
Солнца диск чернее тучи,
Жжёт аппендикс за спиной,
А глютеус глюто глючит
Басовитою трубой.
На стене часы без хода,
И кукушка гибнет зря.
Счастья нет, А за комодом
Тридцать три богатыря.
Стойкий выхлоп рвётся к бою,
Хочешь-ляжь, а хочешь-встань,
Гулко лезет с перепоя
Из башки любая дрянь.
Улеглись слоёным тестом
Первородные грехи.
В черепной коробке тесно
От ума и чепухи.
Все вокруг чужие лица
С кислой миной на виду,
Хорошо бы похмелиться,
Да стакана не найду.
Нет бутылок на примете,
А с рассолом не дружу,-
То ль проснулся на том свете,
То ли в космосе брожу.
Перекрученное горло,
Не вдохнуть и не глотнуть,
Засверлёченные свёрла,
Альтаир и Млечный Путь.
Заухабная ухабность,
Закабаченный кабак,
С бодунухи ресторанной
В заколпаченныи колпак.
Завибраченный вибратор,
Тула, Харьков, Душанбе,
Семь ступенек эскалатор
За три ноты на трубе.
Ноет брюхо в зоне сигмы, -
То запоры, то понос.
Уточняет парадигмы
Вчеразавтрашний вопрос.
За окошком иноверец-
Узкоглазый карапуз.
Лук, чеснок, горчица,
перец, Редисвёкла, агурбуз.
Притаились без прописки
Пара дряхлых стариков.
Шерри – бренди, водка, виски -
Вот основа для стихов.
Сданы лавры в ипотеку,
На башке пустой венец.
Может, в гости прёт Сенека
Иль Овидий, наконец.
Быть известным очень лестно –
С новым именем гамбит,
Но на Сириусе тесно,
Кто-то там уже сидит.
Тянет луком и картошкой
Из озоновой дыры.
Словно лезем понарошку
В параллельные миры.
Андромедная туманность
Из тумана Андромед.
Рама, руль, седло и данность
Вот уже велосипед.
Гардеробный столеробий,
Столеробный гардестоб,-
То ли золото без пробы,
То ль заносы и сугроб.
Охлаждающий солярий
С пневмонией. Будь здоров!
Плачет взрыд вокабулярий.
От наплыва новых слов.
В вазе крошки от печенья,
Паутина на весу,
Не приносит облегченья
Ковыряние в носу.
В зоосаде серый фенек-
То ли немец, то ли лях.
Хорошо бы много денег,
Но не в гривнах, ни в рублях.
Дух неистов, видно, надо
Деньги складывать в суму.
И зачем тогда отрада
В высоченном терему?
Бьёт казак гопак вприсядку,
Шум стоит на всю страну.
В Киев рвёт чубатый дядька –
Вырвать с корнем Бузину.
Где-то прячется харизма,
То ли в пыль, а то ли в мглу,
Словно призрак коммунизма
В перевёрнутом углу.
Что-то выползло из пальца
Под уключиной весла,
То ли вырос рог у зайца,
То ли вымя у козла.
Загордились рыжей статью
Сэры, леди и месье.
Нет дождя. А под кроватью
Восемь банок монпансье.
Разбасились канарейки,
Засопранил бегемот,
«Кудреватые мудрейки,
Мудреватые кудрейки –
Кто их, к чёрту, разберёт».
Жрёт лахудрая Ундина
Апельсины на дубу,
С голодухи ржёт скотина,
Пушкин вертится в гробу.
Зацепился антибрахий
За косяк косых дверей,
Разбежались в жутком страхе
Дактиль, ямбы и хорей.
Кодограммы, анаграммы,
Фундуклей да Дундуклей,
Тень от Оси Мандельштама,
Да затурканый Сергей.
А медведь сосёт в берлоге
Лапу в завтрак и обед,
Заплелись в едином блоге
Отсебятина и бред.
Мрак, туман, неологизмы,
Треугольное яйцо,
Перекошенная призма,
Царь, Царевич и крыльцо.
Шпорой звякает в аллее
Кот в огромных сапогах,
Сильвер Джон висит на рее
И смердит. Ну, чистый страх!
«Сестры», «Чайка», «Дядя Ваня»,
Получувственный размах.
«Клоп» в засаде на диване,
В кухне - «Облако в штанах».
Уши скрыты финской кепкой,
Колокольный перезвон,-
Бабка, дедка, внучка, репка
И домашний самогон.
Полулитры, кварты, пинты,
Торги, ярмарка, базар.
Кто-то строит Лабиринты,
Кто-то пестует Тартар.
Кто на Солнце ищет плямы,
Кто-то в саже на трубе,
Кто соседу роет яму,
Кто копается в себе.
Кто упарился от бега,
Кто-то смотрит из дыры.
Всякий мнит себя стратегом,
Но из личной конуры.
Мудрена философичность –
Где затылок, где лицо.
Непонятная первичность –
Или клуха, иль яйцо.
В небе плавает селёдка,
В море-стая журавлей.
Кто-то свиснул сковородку,
Я же пёк стихи на ней.
Выметает мусор швабра
Из распахнутых дверей.
Вот и вся абракадабра,
Хочешь - ешь, а хочешь - пей!
