(02.02.1922-11.12.2001гг)
Павел Наниев - советский и украинской писатель.
Наш земляк, писатель Павел Иванович Наниев родился в 1922г. в с. Белая, Ямпольского района, Винницкой области в семье многодетного безземельного крестьянина. Закончил в Москве Литературный институт им. Горького. В 1995 г. в Киеве принят в члены Союза писателей Украины.
Трудовую деятельность начал в 1938 году в Ямпольской районной газете. Работал также в областных газетах "Вiницька правда” и "Чорноморська комуна”, а также в республиканской газете "Колгоспник України” - ныне "Сiльськi вiстi”. Оттуда в первые дни войны добровольцем ушел на фронт. Сразу попал на передовую, был пулеметчиком.
В декабре 1944 года был арестован органами НКВД по ложному доносу и обвинен в антисоветской пропаганде и участии в ОУН. Хотя следствие велось с пристрастием, виновным себя не признавал, т.к. не совершал преступлений. Военный трибунал освободил П.И.Наниева за отсутствием состава преступления, но НКВД направило его дело в Москву, на Особое совещание, которое осудило Наниева заочно на 7 лет лишения свободы. Отбывал срок в Коми и Казахстане на строительстве жилищных и промышленных объектов.
После отбытия срока был депортирован на вечное поселение в Туруханский леспромхоз Красноярского края, где работал на лесоповале. Лишь в 1956 г.после развенчания культа Сталина был освобожден и вернулся в Украину, в город Белгород-Днестровский. Строил жилые дома по ул. Измаильской, Дзержинского, Шевченко, Дом культуры, СШ № 1, завод ЖБИ, холодильник. На всех этих объектах П.И.Наниев работал каменщиком, бетонщиком, монтажником, штукатуром.
В Белгороде-Днестровском прожил 36 лет, из которых на строительстве проработал 20 лет, а остальные в бюро путешествий и экскурсий. Руководил городским литературным объединением, печатался в газетах. Отдельными книгами вышли краеведческие.
"Белгород-Днестровский”,"Днестровский лиман”, "Белгород-Днестровская крепость”. Главная литературная удача- исторический роман "Трижды проданная”, выдержавший уже четыре издания. Одесским и Киевским издательствами, а также выпущены "Девичья башня”, "Лозинова труна”, "Чудо в Сокирянцях”. А первыми, еще довоенными изданиями, были поэтические сборники "Поезiї” и "Полiсянка”. Имеет военные и трудовые награды. Реабилитирован в 1957 и 1991гг. Последнее время жил в Киеве.
(из книги В.Мисюка «100 гостей Белого города»)
фото автора: - см. здесь
Памяти писателя
Павел Иванович известен, как прозаик автор больших произведений:11 декабря в г. Киеве, после тяжёлой продолжительной болезни скончался известный украинский писатель, наш земляк, Почетный член Ассоциации литераторов Бессарабии «Буджак» Павел Иванович Наниев.
исторического романа «Тричi продана»,романа трилогии «Лозинова труна», «Чорний ворон», «Острiв Проклятий», повестей "Дiвоча вежа”, "Сповiдь душогуба”, историко-документальных очерков "Белгород-Днестровская крепость”,"Белгород-Днестровский”, "Днестровский лиман”, многочисленных статей по истории, краеведению, публицистике, которые периодически печатались в киевских и других газетах и журналах.
К сожалению, возраст и тяжелая болезнь не позволили Павлу Ивановичу полностью реализовать свой творческий потенциал и богатый жизненный опыт.
Мы хотим предложить вниманию читателей статью главного
редактора В. Скрыпника о Павле Ивановиче Наниеве, опубликованную в 1994 году в Винницкой газете «Подолiя». Думается, что мало кто из наших земляков мог познакомиться ранее с этой статьёй, поэтому большинству читателей она будет интересна.
И. КАБАЦИ, председатель АЛБ «Буджак» , П.Антонов зам. председателя, "Советское Приднестровье", 27.12.2001г.
Автор - Павло Нанiїв
Його перша книжка одразу ж стала бестселером. ЇЇ продавали з пiд поли, дiставали по знайомству... А тим часом у колах лiтераторiв панувало здивування. "Хто цей автор— Павло Нанiїв?...” Перед такою людиною готовий стати на сто колiн. З поваги до нього, Павла Івановича. З любовi до його таланту, яким Бог, безперечно, надiлив Нанiїва. В мене таке враження, що знайомi з ним, як кажуть у нас на Подiллi, сто рокiв. Насправдi ж…
Вперше нас звiв старий знайомий —журнал "Київ”. В останньому номерi за минулий рiк (1993) журнал вiдвів Нанiїву ледь не половину своїх сторінок. Вразила доля ціеї людини — як же густо колючого терну на його шляху. Чи не найбiльше випробування доля вiдвела йомув роки военного лихолiття. До закiнчення вiйни, пороху якої вiн пізнав сповна, залишалось вже не так багато часу. Раптом над його головою згустились чорнi хмари. Нiби куляв серце — повiдомлення про арешт.
Вiйськовий трибунал i той був здивований. Достатнiх доказiв, аби порушити кримiнальну справу, не виявилося. Однак НКВС настоював на своему: ворог народу.
Чорна пляма з його iменi булла стерта у часи хрущовської вiдлиги — у 1957роцi. У кого ще перша книга виходила стотисячним тиражем? А потiм таким же тиражем на прохання читачiв була перевидана знову. Саме така доля судилась iсторичному роману Павла Нанiїва "Тричi продана”, який побачив свiт у видавництвi "Радянський письменник”.
Що характерно, нi в передмовi, нi в пiслямовi — жодного словапро автора. Нічого дивного — його прiзвище було маловiдомим не лише серед читацького загалу. Письменницька братія також стенала плечима. З-пiд його пера вийшла ще одна художня повiсть "Дiвоча вежа”. Широкий резонанс мав його твiр "Лозинова труна”, надрукований у згаданому вище номерi журналу "Київ”.
Бувае так в життi: невидимi нитки зв’язують тебе з людиною, з якою у тебе не було жодної зустрiчi. Так, бачив на фотознiмку, обмiнювався листами, телефонними дзвiнками.
Віктор СКРИПНИК, м.Віниця
САМЫЙ БОГАТЫЙ ЧЕЛОВЕК
Теперь это имя хорошо известно и в литературных кругах, и широкой читающей публике - Наниев Павел Иванович. Его исторический роман о Софии Потоцкой «Трижды проданная», недавно вышел четвертым изданием. Он член Киевской писательской организации, член Совета старейшин. На Западе его зовут украинским Солженицыным, Би- Би-Си приглашает за свой счет в Лондон для съемки фильма о нём.
Не так давно получил от Павла Ивановича письмо, где он рассказывает о своем житье-бытье и в конце заявляет, что теперь он самый богатый человек. Кое-кто, видимо, уже догадался, что за этим признанием скрывается какая-то озорная шутка. Это действительно так, и по законам жанра я должен приберечь эту изюминку и выдать её только под занавес. Так что уж не взыщите, пока умолчу об этом сказочном «богатстве».
Тридцать лет назад, в конце шестидесятых, мы собирались через воскресенье в доме офицеров на заседания литобъединения. В одной из комнат библиотеки стоял длинный стол под зеленым сукном, и вокруг него восседали городские литераторы в возрасте от семнадцати до семидесяти, иногда среди нас появлялся новичок, и тогда Павел Иванович совершал «церемониал знакомства».
Он сидел во главе стола, лицо его, - сухощавое лицо многоопытного, умного человека, - было нарочито серьезно и шутливо, словно наш руководитель подчеркивал всю торжественность момента и вместе с тем предлагал держаться свободно, все, мол, здесь свои. Говорил он неторопливо и веско. Подыскивая наиболее точное слово, на две-три секунды умолкал, и тогда пальцы правой руки собирались на зеленой скатерти в кулак, кулак чуть-чуть приподнимался и вместе с найденным словом мягко ударял по столу, ставил точку. На груди Наниева, на левом лацкане серого пиджака, скромный значок - маленькое красное знамя с позолоченным профилем Горького и надписью «Литинститут».
- Смолякова Марина, - представляет Павел Иванович сидящую справа от него миловидную и миниатюрную девушку. - Начинающий прозаик, пишет неплохие рассказы.
Маринка - сама скромность, она смущенно опускает глаза, по нежным щекам растекается румянец. Но когда она вскидывает черные от краски ресницы, причём, не без кокетства, в глазах её тает лукавая полуусмешка, которую она и сама чувствует, и словно просит извинить её невольную игру. Мезу прочим, Маринка - единственная из наших девушек, кто пишет рассказы. Со стихами приходит. Наташа Янкова - чинная, знающая себе цену. Иногда приносит стихи студентка Надя Чапкина, тихая и ничем не приметная, а Маринка вроде бы из другого теста.
Дальше идут два прозаика, Петр Козлов и Дмитрий Вицукаев. Оба они преподаватели, оба лет на пять старше меня. Печатаются в местной газете, у Вицукаева в Одесском издательстве вышли две небольшие книжки очерков. Вицукаев, слегка сутуловатый, какой-то взъерошенный весь, листает от нечего делать взятую со стенда книгу, Козлов, наоборот, сидит прямо, гладкое лицо его безмятежно, глаза ясны. На любом обсуждении он готов высказаться хоть сию минуту. И говорит толково, привлекая столько деталей, что я поражаюсь его памяти. Ни я, ни кто-либо другой столько уловить на слух не можем: нам надо посмотреть, пощупать, сделать пометки.
По другую сторону стола сидят представители старшего поколения - Мария Тарапова, Амалия Аракелян, Алексей Заболотный и солдат срочной службы Валентин Божко.
- А это наш старейшина, - заключает обычно Наниев. - Николай Романович Тучин, поэт... Годы над ним не властны, душой и сердцем Николай Романович всегда молод. Пишет лирические стихи. На его слова местными композиторами написано несколько песен. Так, Николай Романович?
Тучин - самый пожилой из нас. Небольшого росточка, бодрый, с гордо посаженной седеющей головой, первые фразы Наниева он выслушивает со снисходительно-озорной улыбкой, потом становится серьёзнее, он исполнен некичливого достоинства, приопущенная было серебристая голова опять вскинута, хрипловатый голос сух и строг. да, совместно с композитором Забарой им создана баллада «Слава героям». Баллада исполнялась на областном и республиканском смотре художественной самодеятельности. Забарой же написаны песни «Мой город» и «Южные ночи». Исаковым - «Лиманские зори», «Сибирячка», Демьяновым - «На золотистом песке». Некоторые из этих песен транслировались по областному радио и телевидению...
Песни Тучина... Книжки Вицукаева... Книжки Наниева... для всех нас эти обыкновенные слова исполнены особого смысла и звучат, как волшебное заклинание, как пароль, произнесенный счастливцем на пороге неведомого сказочного мира... Людмила Феоктистовна Геренштейн, наша полненькая «литературная мама» (это она года три назад увидела в газете моё первое стихотворение и послала пригласительный билет), душа и организатор наших встреч, смотрит на нас сияющими глазами, а потом незаметно уходит в абонентный зал, к своему столику с картотекой.
Как-то в апреле собрались на очередное занятие, чтобы послушать Надю. Она пришла раньше обычного и заметно волновалась, но старалась не показывать этого, пробовала шутить. Говорила, обращаясь больше к Тучину, что ей надоела тёмная частная комнатка на троих, и что недавно её избрали в студенческий комитет, и она надеется выкроить себе местечко в общежити и, -
- Жизнь есть жизнь,- улыбнулась она.
- Вот так и умирают поэты, изрек я мрачно.
Тучин взмахнул маленькими ручками, хлопнул меня по плечу и захохотал, - был он почему-то особенно оживлен и весел; уж не явился ли ему ангел, вдохновляющий на создание новой песни? Подошли неразлучные Козлов и Вицукаев; Тучин сразу же переключился на них и с весёлой бесцеремонностью доложил, что они хорошие прозаики, но поклоняются не только Музе, но и Бахусу. «И Бахусу поклоняются, черти!» - бушевал он, вытирая слезы и вскидывая очкастую голову, на которой тысячей вопросительных знаков распушились седые волосы, реденькие и мягкие, как у ребенка.
Пришел Павел Иванович, все расселись вокруг стола, и Надя, раскрыв тонкую ученическую тетрадку, стала читать тихим, ровным голосом, не поднимая глаз и мило придерживая губами окончания произносимых слов. И, странное дело, мало-помалу все обратились в слух, притихли, призадумались... В общем-то, стихи были простенькие, но они вызывали в душе какой- то отзвук, затрагивали те невидимые струны, прикоснуться к которым дано не каждому. И вокруг становилось как будто чище и светлее, и сама девушка словно менялась на глазах.
В самом конце нашей встречи Павел Иванович сказал нам: «А что, други мои, не выступить ли нам в сельхозтехникуме? Хороший актовый зал, благодарная аудитория…»
- Обязательно надо, - поспешно откликнулся Тучин, - непременно. Воинская часть уже была, давайте сходим в техникум.
Мы постарались, выступили на славу, не сомневаюсь, что и для Павла Ивановича это был один из тех дней, когда он мог сказать о себе, что он самый богатый человек.
Ах, если бы мы знали... Если бы все мы знали, что каждый из нас вдохновенным своим выступлением добавляет, может быть, ещё одну каплю в переполненный уже кубок номенклатурного неудовольствия, как бы то ни было техникум Павлу Ивановичу вскоре пришлось оставить…
Шли годы, я набирался опыта и знаний и попутно узнавал всё больше интересного о самом Наниеве, хотя и говорил он о себе очень редко. Это уже сегодня можно встретить публикации о том, как в декабре 1944 года рядовой Наниев был арестован за его рукопись о голоде на Украине. Три разных трибунала вынесли решение: не виновен, и тогда правая рука Берии Абакумов заочно вынес приговор, который обернулся семилетним заключением в лагерях ГУЛАГа и пожизненным поселением в Красноярском крае. В 1957 году Наниев был реабилитирован.
Иногда я звоню нашему земляку в Киев, иногда мы обмениваемся своими книгами или газетными публикациями. «Час Тайм» печатала отрывки из повести «Исповедь душегуба», в издательстве «Український письменник» подписана к печати новая книга Наниева «Черный ворон». Правда, часть издательских затрат должен возместить автор или его спонсор.
Павел Иванович болен, супруга его, Татьяна Поликарповна, едва передвигается по квартире на костылях. Недавно сообщил он, что после очередного курса лечения вышел из больницы. Подлечил бронхиальную астму, выписался с некоторым улучшением и в тот же день... сломал ногу.
В предновогоднем письме Павел Иванович шутит: «Это, наверное, последняя отметина уходящего 1998-го. Отлеживаться решил дома. Теперь мы с Поликарповной самые богатые – аж двумя парами костылей владеем! Ничего - перетерпим, не впервой».
Мужества и удачи вам, воистину богатые...
Михаил Самарцев, «Советское Приднестровье», март 1999г.
***
Михаил Самарцев (Анатолий Мулюкин), - родился 2 февраля 1935 года в саратовской области, жил в Самаре. С лета 1965 года - в Белгороде-Днестровском. Работал осветителем в оперном театре, инженером электриком на фабрике пианино, служащим Советской Армии. Написал философскую работу "Смысл бытия" и несколько сборников стихотворных произведений и прозы. Готовит к печати книгу «Аккерманские байки», книгу более глубокую и значительную, чем это можно предполагать по её названию.