Ирина Рябченко-Бессараб                                                                                                          

Маленький  домик  в  глубине  двора

Рассказ

           Однажды в  конце шестидесятых годов прошлого века, на нашей улице, которая находилась на окраине города, поселилась одинокая женщина. Ей было лет сорок пять, она была местной болгаркой. Была она среднего роста, немного склонная к полноте. По – видимому, она приехала в наш город из близлежащего болгарского села. Наверное, у женщины было мало денег, она не смогла купить себе даже небольшой домик, времянку. Она приобрела только небольшой участок земли.

          Всё лето женщина – болгарка трудилась, месила глину с соломой и с помощью специальной, деревянной формы делала лампачи, большие кирпичи из глины и соломы. Хорошо, что было лето, женщине приходилось спать прямо  на дворе. Она соорудила навес от дождя и спала под ним. Стояла жара и лампачи быстро сохли под палящим солнцем. Наконец, когда их уже было достаточно, женщина приступила к стройке.

          Одна, без ничьей помощи, она подняла стены маленького домика, поставила окно и навесила дверь. Было видно, что эта сельская женщина привычна к тяжёлой работе.  Она сама  покрыла крышу своего домика листами шифера. Крышу она сделала с наклоном на одну сторону, чтобы стекала вода во время дождя. Так было проще. Одна, без помощи печника, женщина – болгарка сложила печь в домике и вывела трубу наверх. Мне было тогда десять лет. Я стояла на улице и наблюдала, как женщина, присев на крыше, обмазывала глиной трубу.

      В советское время для того, чтобы получить квартиру в городе, простым людям нужно было работать на предприятии или на стройке.

           Бывало, что ожидание затягивалось на много лет. Поэтому, большинство простых людей привыкло к тому, что на помощь государства особенно рассчитывать не приходится. Многие люди в нашем городе старались построиться своими силами, так было быстрее, чем ждать жильё у государства.

            Свой маленький домик женщина – болгарка построила в глубине двора. Поселившись в своём домике, она жила одиноко, ни с кем особенно не общаясь, ничего о себе не рассказывая. Она ни с кем из соседских женщин не заводила дружбы. Поэтому никто толком о ней ничего не знал. Никто не помнил её имени. И, когда о ней заходила речь, люди говорили  просто: «Эта женщина – болгарка.»

         Дни спешили за днями. Тихо, незаметно проходили годы. Жизнь у людей в семидесятых годах прошлого века, живущих на окраине нашего города , была  тусклой, серой, однообразной. Люди жили от аванса до зарплаты. Единственным развлечением тогда был чёрно – белый телевизор.

        Но смотрела ли телевизор эта женщина? На крыше её домика не было телевизионной антенны. Была ли она религиозной, ходила ли она в церковь? Не помню. Женщина – болгарка никогда ничего не рассказывала о себе. Действительно, зачем? Она где-то работала, потом вышла на пенсию.

           Таким образом, женщина - болгарка прожила на нашей улице около двадцати лет. Но однажды мы с ней всё-таки разговорились. Это произошло тогда, когда умерла моя мать. В последний день перед похоронами к нам в дом пришло много пожилых женщин. Многие из них знали мою мать и пришли проститься с ней.

            - Они идут сюда потому, что они пожилые люди. Они знают, что и им скоро предстоит этот уход…- объяснил мне отец.

            Пришла к нам и женщина – болгарка. На ней был одет какой-то старомодный, чёрный жакет. На голове у неё был платок, который был завязан концами наперёд.

           До глубокой ночи, до двух часов ночи женщины сидели возле гроба. Никто не читал псалтырь. Пожилые женщины разговаривали, рассказывали о прожитой жизни, делились воспоминаниями. Эти воспоминания затрагивали военное и послевоенное время, и потому были особенно тяжелы.

           Рассказала о себе и женщина – болгарка.

            -  В сорок шестом году во время голода* у меня сынок умер, - рассказала женщина. - Было ему четыре годика. Он всё время  просил у меня: «Мама, дай кушать. Мама дай кушать.» А что ж я ему дам, когда у меня ничего нет…- тяжело вздохнула женщина.

              Прошло сорок дней после похорон, и однажды я случайно встретила женщину – болгарку на базаре.

             - Привыкаете? - спросила она, посмотрев мне в глаза. И задала вопрос, который задавали нам все: - Снится?

              Почему-то этот вопрос страшно раздражал моего отца.

           - Почему они все задают этот вопрос, - говорил он. - Будешь думать, будет сниться. Не будешь думать, не будет сниться.

          Больше мы с женщиной – болгаркой не встречались. Вскоре я узнала, что она ушла жить в дом престарелых. Свой участок она отдала моему бывшему однокласснику, который жил на этой же улице. Вскоре на этом месте выросли роскошные хоромы. Из-за этих хором не было видно маленького домика, стоявшего в глубине двора. Мне было жаль этого домика, ведь в своё время эта женщина вложила столько сил и труда, чтобы его построить. Почему-то я надеялась, что мой бывший одноклассник оставит этот домик на участке, хотя бы в качестве летней кухни или сарайчика.

            И, однажды, повстречав своего одноклассника, я спросила у него:

- А как тот домик, в котором жила эта женщина, стоит?

- Он был мне не нужен, и я его развалил, - ответил мне одноклассник.

 Примечание. * Имеется в виду голод 1946-го года в послевоенной Бессарабии. В данном случае на юге Одесской области.

                                                   2018 г.

                                             г. Белгород – Днестровский.